Заповедник слов

Меню сайта

3 место. Проза.
Бударева Татьяна. Частная школа, 9 кл.

            Ким (отрывок)

                       Посвящается моей бабушке, маме, её старшей сестре и их первой собаке.

  - Эй, Санёк, лови его!
  - Он убегает!
  - Скорее!
  - А, попался!
  - Тащи его сюда!
  Мальчишки кричали и радовались. Они поймали четырехмесячного щенка, всего мокрого и грязного.
  - Пашка, тащи краску, сейчас мы его разукрасим.
  Щенок пищал и вырывался.
  - Да хватит дёргаться! - И мальчишка с размаху швырнул щенка на землю. - Куда?!
  Пятеро мальчиков принесли банки с краской. Они обмазали щенку уши, спинку, затем облили чем-то разъедающим кожицу и швырнули в песок.
  Пошёл дождь, молнии сверкали, щенок лежал без сознания. Мальчики побежали прятаться от дождя, а маленькое создание осталось лежать на песке.
  Через несколько часов щенок очнулся. Дождь уже прошёл. Малыш попытался встать, но страшная боль раздалась по всему телу: болели лапки, спинка, он запищал. В его голове мелькало одно: "За что эти добрые люди так со мной поступили?" Щенок, всхлипывая, выполз из лужи, прополз несколько метров, спрятался под ближайшей машиной и заснул.
  Проснулся он уже днём. Солнце ярко светило, но щенок этого уже не видел. Он ослеп. Непонятное вещество разъело ему глазки. Малыш перепугался, стал метаться под машиной, ударился о что-то острое, притих, припал к земле: "Всё будет хорошо, всё должно быть хорошо. Я снова увижу солнце! Иначе быть не может!!!" - кричала душа щенка, и из слепых глазок текли слёзы. Собрав последние силы, он выполз из-под машины.
  - Что это? - послышался детский голос. - Это же щенок! - закричала девочка.
  Щенок перепугался, опять припал к земле, съежился, ожидая удара.
  - Не трогай его, он грязный и больной, - и мужчина пнул щенка.
  - Папа! зачем ты его так?!
  Отец с дочерью сели в машину и уехали.
  Так день за днём. Кто покормит, кто погладит, кто пнёт и камень кинет. Но щенок верил, что найдётся человек, который заберёт его в свой дом и будет любить...

 
2 место. Проза.
Салимова Анастасия. Школа 2, 9 кл.

      Странная любовь

Теперь тут ещё темнее, чем раньше. Темнее, мрачнее, чернее. Ещё больше сажи на потолке.
Я стою у твоей двери. Я уже и не помню, как тут оказался. Стучу. Ты открываешь. Я не вижу твоего лица. Я вообще тебя не вижу, но точно знаю, что ты здесь.
Лифт. Вечно шумящий и издающий звуки, которые не следовало бы издавать обычному лифту. Мы едем в этой шаткой кабине.
"Глупая. Я люблю тебя!" - обнимаю.
Лифт покачивается на шатких тросах. Я закрываю глаза, как будто мы едем в электричке. Как странно: туда-сюда, туда-сюда.
Где-то справа доносятся обрывки фраз по радио. Слышно, как люди поднимаются по лестнице снаружи и что-то бурчат себе под нос. Я вспомнил тебя. Тебе бы наверняка сейчас было страшно. "Глупая!" - прижимаюсь сильнее. Этот лифт едет слишком долго. Я закрываю глаза.
Пожалуйста.
Не.
Просыпайся.
Когда-нибудь ты можешь не проснуться, а я не смогу ничего сделать.
И знаешь, что я чувствую от этой мысли? Ничего. В моей жизни наверняка ничего не изменится, будет царить прежний беспорядок.
Непонятная череда событий, внезапные происшествия. Но кто тебе сказал, что хаос не упорядочен?
Столько копоти в этих словах.
Часы. Пора выходить. Опять ты, идёшь и улыбаешься. Обнимаешь... Страшно. Страшно сломать тебя.
Опять что-то мямлишь. Я могу кивнуть, если хочешь. Могу ответить. Но... Это твоя жизнь. И мои слова никак не повлияют на неё.
Холодно.
Делай, что хочешь. Застынь на данной точке. Замри, уйди, испарись! Больших успехов тебе в этом.
Единственное, что заставляет моё сердечко содрогаться, - это то, что я больше никогда не услышу твоих рассказов.
-----------
Слушай, давай уедем в Питер, а? Просто так, без денег, без обязательств.
Ветер за окном. И так... Холодно. Как в тот август. Никогда не устану это повторять.
Высокая, но ужасно тощая. Будто прозрачная. Как будто тебя и нет вовсе. Ты идёшь впереди. Шумит ветер. Как же тебе, должно быть, холодно, если даже я замёрз. Не представляю. Ты вся в чёрном, в шляпе с широкими полями и в огромных круглых очках. Садишься на подоконник, начинаешь говорить.
Нет, я не слушаю. Точнее... Я слышу тебя, но мои мысли сейчас не здесь. Они там, где птицы сидят на снегу. В том лифте, в том доме, в том пустующем городе, но не здесь. Замолкаешь. Ты, видимо, ждёшь ответа, но я и слова не произнесу.
Я давно ответил тебе в моих мыслях, ты разве не слышала?
 

2 место. Проза.
Семёнова Анна. Лицей 150 (Санкт-Петербург), 9 кл.

                  Особенный вечер (отрывок)

 Снег в этот вечер шел особенный, как будто каждая снежинка была словом сокровенного языка, на котором сегодня говорило с ним небо. Он шел вдоль покрытой снегом набережной. Несмотря на то, что был день, фонари светили вовсю, кое-где пробивая густую белую дымку и высвечивая гранитные плиты набережной, покрытые серебристыми блестками. Изредка вспыхивали фары и где-то совсем рядом нетерпеливые гудки разрезали тишину, но он не обращал на это внимания, привыкнув к этому уже давно. Большой худой пес, с золотистой, местами с проседью шерстью и большими серыми глазами, в которых отражался бледный зимний свет. Вот уже несколько месяцев он бродил по тихим Петербургским улицам, ища себе пропитание. Голодный, худой он еще не потерял доверия к людям, хотя именно они и были причиной всех его несчастий. Животные умеют прощать, этим наверное отличаясь от многих людей. И он простил, простил грубость и злобу, прежних хозяев, простил и то, что однажды, холодным осенним утром, проснулся на мокрой палой листве посреди городского парка. Дорогу домой он знал, но возвращаться не стал, а вместо этого медленно, поджав хвост, пошел по длинной дороге, теряющейся где-то в густых зарослях осинника. Именно этот парк стал на долгие дни его домом. Здесь он жил, искал себе пищу и спал в кустах возле дороги. Скоро люди привыкли к нему и часто давали что-нибудь поесть, за что он лизал их руки теплым шершавым языком. Бывало, его гнали, кричали на него, он уходил, но голод все-таки заставлял возвращаться. И так каждый день, каждую неделю, каждый месяц. С началом зимы в парке стало холодно, густая листва на кустах уже не спасала его от ветра, а мокрая земля промерзла и затвердела, превратившись в камень. Пес покинул парк и теперь скитался от одного места к другому. Казалась, весь город был его домом. Вот и сейчас он медленно шел вдоль набережной. Смутные запахи пищи долетали до его носа, но сегодня они мало тревожили его, хотя он и не ел уже несколько дней. Пес медленно шел, прокладывая себе дорогу в белой кружащейся вьюге. Только что он что-то услышал, что-то смутно знакомое, родное, близкое. Что-то, что он слышал уже не раз, но воспоминание упорно ускользало от него. А может ему все почудилось в вое ветра или в звуке шагов собственных лап по мокрому асфальту? Пес замер на месте, жадно вслушиваясь. Плакал ветер, снежинки танцевали свой танец и медленно опускались на землю. Он уже почти поверил в то, что ему все почудилось, как вдруг знакомый звук снова разрезал тишину зимнего вечера. Пес застыл, звук повторился - короткий звонкий свист, известный ему еще с тех дней, когда он щенком, на нетвердых непослушных лапах ковылял к подзывавшему его хозяину. Это был голос его счастливой жизни, его дома, его радости и надежд. Пес переступил с лапы на лапу, осмотрелся по сторонам и, наконец, решившись, пошел на звук человеческого голоса - сначала медленно, неуверенно, а потом все быстрее и быстрее. Наконец, он различил того, кто, как ему казалось, звал его, сквозь метель, подбежал к нему и сел чуть в стороне. Человек не обратил на него внимания, пес недоуменно тявкнул - зачем же он звал его? Но в этот момент звонкий лай разрезал тишину, и большая черная собака вылетела из метели. Она подбежала к хозяину, отряхнулась от снега и завиляла хвостом. А потом они ушли, оставив старого пса в одиночестве...

1 место. Проза.
Дубинская Маргарита. Гимназия 5, 9 класс.

      Звон бедствия (отрывок).

Ужасная погода!
Почему никто не скорбит?
 Он бежал не глядя, насильно вытесняя улыбки и игры света, но слепое счастье -солнце жжется! - и удовлетворенность подбивали его в  самых неожиданных местах. Так хорошо, что, кажется, в теплом воздухе разварилось даже ворчание стариков, уступив ненавязчивым наставлениям. Впереди девочка закрыла руками лицо. Нет, смеется.
 Почему людям так мало нужно для счастья? Улицы дышат плотной атмосферой возбуждения, но оттого всем только легче и спокойней. Чахло.
И ведь не спрячешься. Белая вертикаль высосала тени, с тяжким хрипом невзгоды отклеиваются и от людей.
- Парень!
Он обернулся. Неужели какая-то шестеренка вылетела из идеальной системы?
- Купи. Сил нет стоять, жарко.
У перехода мялся мужчина, пытаясь сбыть коробку стеклянных пузырей.
- Последнее. Партия. Не берут. Фу... - горе-предприниматель размазал пот и грязь влажным платком, - а вещь, вещь-то чудо какая, не понимают.
Мужчина вынул непонятный предмет из упаковки.
- Китайский колокольчик?
- Фурин, да. Очень симпатичная вещица. Стенки тоньше стрекозиного крылышка. Слышишь?
Язычок на шелковой тесемке подпрыгнул, скользнув по стеклянному ободку, но полуденный стрекот с головой зарыл всхлип фурина в шумную почву.
- Думаешь, сувенир или безделушка - на любителя. А ведь, говорят, его звон помогает легче перенести летнюю жару.
- И так неплохо, - юноша хотел скрыться в наступающей толпе, но то, чего просила его душа, раскрылось в однородном гудении масс. Сладкий шелест. Целая аккуратно оформленная витрина выросла вдоль стены, надо же! - вещь кричала горько и человечно. В отличие от людей.
- Сколько Вам нужно продать за сегодня?
- Да хотя бы половину.
- Я куплю. Все. Только завтра.
Какое облегчение. Спасибо, спасибо, что отвлекли. Немного успокоившись, он поплелся домой. Отпустило. Самокат был сброшен в реку к покойной.  Не в ее характере было останавливаться на полпути...

 
1 место. Проза.
Картышева Елена. Лицей 8, 11 кл.

       Дотянуться (отрывок)

: Снег :
Бесит! Холодные хлопья больно режут кожу, пытаясь залезть в глаза, уши, рот. А она улыбается и ловит ртом снежинки. Щеки все красные от мороза, ресницы белые от инея, и на кончиках рыжих волос тоже он.
И зачем я с ней хожу домой? Я ей нравлюсь, а она мне? Определенно нет.  Да, она симпатичная. Но странная. И надоедливая. Вечно крутится вокруг меня. Ну и пусть. Выполняет роль красивой декорации.
Зачем я с ней хожу домой?
По привычке.
Она смеется и пытается столкнуть меня в сугроб. Ворчу: "Отстань". Глаза, серые, блестящие на миг грустнеют, но вновь зажигаются светом. Она сама падает на снег. Так и лежит.
Я останавливаюсь.
- Пойдем. Не хочу задерживаться.
Она лежит с закрытыми глазами. Словно спит.
- Ты меня слышишь?
Говорю уже с раздражением. Привык, что она всегда слушается меня.
Она так и лежит.
- Я пошел!
Невольно рычу и кутаюсь в шарф. Медленно иду, стараясь не поскользнуться на льду, коварно присыпанном снегом. Успеваю пройти пару десятков шагов, прежде чем она меня догоняет.
Она молчит. Обычно что-то постоянно щебечет, а я лишь изредка отвечаю.
Сегодня она странная. Даже больше, чем обычно. Доходим до церкви. Здесь мы всегда прощаемся. Мне налево, а ей прямо. Снег валит так сильно, что едва видны редкие машины и светофор на другой стороне дороги.
Обычно она машет мне рукой. Но сегодня подошла. Щеки еще краснее. Говорит непривычно тихо.
- Я тебя люблю. А ты меня?
Две простые фразы. Всего шесть слов. И мир перевернулся. Я боялся этих слов. Точнее, не хотел их слышать. Это как выбрасывать старый телефон. Он вроде глючит, надоел до чертиков, но ты к нему привык.
Я не сентиментален. Подобные вещи решаю быстро.
- Нет. Прости.
Слова сами срываются с моих губ.
Пусть
Она улыбается и, бросив обычное веселое "Пока", бежит по пешеходному переходу. Дорога пустая. Где-то вдали горит зеленый глаз светофора.
Сердце внезапно пронзает тревога. Губы приоткрываются, чтобы произнести ее имя, но из них не вырывается ни звука. Мышцы рук напрягаются, и я чуть протягиваю кисть ей вслед. Пальцы загребают воздух, будто могут схватить мех капюшон.
Вижу маленькие капельки. На задворках сознания проносится: "Слезы". Успеваю подумать о том, что она плачет. В следующий миг в нее врезается грузовик...