Алина Королева.
Рассказ о тебе.
…Ночь необратимо опускалась на городок. Густой туман, пахнущий пряной сыростью, не спеша, методично окутывал идущего по улице Человека.
Туман, будто бы был живым существом, расползался все дальше, все более сырым и противным становился воздух, который вдыхал Человек; все более тихим становилось пение птиц и мяуканье кошек, лай дворовых собак, который мог слышать Человек, но ему было все равно…
…На дворе стояла осень, было уже темно, когда я возвращалась домой в тот день. Мелкий дождик приятно щекотал мне лицо, ветер нежно раздувал мою шевелюру. Я, не глядя под ноги, шла прямо по лужам, не обращая ни малейшего внимания на то, что в кедах давно уже хлюпала вода.
Вообще, в нашем мире редко шли дожди, даже осенью. Но эта осень почему-то мне казалась особенной, я с нетерпением ждала ее прихода, будто бы могла предположить, что она принесет с собой что-то новое, чего я так долго ждала в своей жизни…того, чего у меня давно уже не было - перемены….
…Человек брел по уже пустеющим улицам. Он никуда не спешил – его дом – это дом нашей жизни. Туман будто бы сопровождал Человека, который так упорно скрывал свое лицо от посторонних, пряча его под капюшоном, надвинутом почти на самые глаза.
Человек думал о вечном: о Боге, о любви и ненависти, о смысле жизни – словом, о том, о чем простым смертным думать вообще-то не полагалось бы, ибо это лишь засоряет наше сознание, и мы все равно никогда не сможем придти в единому мнению, а разность мнений, с которыми мы сейчас живем, приводит лишь к холодным войнам.
Но простым смертным думать об этом не полагалось, а Человек был не простым смертным – он был больше, чем просто человек, как ему казалось, он мог бы управлять этим жалким миром, перевернуть эту чертову планету, если бы ему дали точку опоры…
Но эму сегодня это было не нужно. Опустив голову, он шел вперед и вперед, даже не думая останавливаться, ведь он шел прямо к своей цели…сегодня все свершится…
…Я дошла до своего чахлого домика на окраине городка, где мы жили с моей единственной подругой в этом мире – Собакой. Она, как и всегда, встречала меня с радостным лаем. Я тоже была безумно рада видеть свою любимицу, которая прибыла сюда вместе со мной оттуда, куда мне уже не вернуться.
Этот мир мне чужд и сейчас, когда я прожила в нем более трех лет. Я все никак не могу смириться с тем, что закат солнца бывает здесь реже, чем в том мире, что море, на берегу которого расположен наш городок не имеет другого берега, чтоб через него можно бы было переплыть…а еще я никак не могу смириться с тем, что тебя больше нет рядом.
…“Проклятая жизнь,- со злостью подумал Человек, придирчиво осмотрев себя в витрине магазина, - и пусть будет проклят тот, кто мечтает о бессмертии…Да, я бессмертен, я Человек, и даже больше. И это мой крест. Я живу? Нет! Я существую! У меня нет ни дома, ни семьи. Мой дом – это вот этот вот мир, моя семья – это четыре стихии, которыми я могу управлять. Я читаю мысли людей, но нет того, к чему я мог бы все это применить…нет Цели, к которой я мог бы стремиться. Я уже всюду успел, я уже всего достиг. Что, что еще мне надо?! Осталось только умереть… сегодня…”
Человек был бессмертен. И он проклинал сам это бессмертие. Он умел читать мысли. И он знал так много, что с каждой новой минутой у него все больше и больше возрастало желание предаться небесам. Он не чувствовал боли – ни моральной, ни физической. Он не умел любить. Он мог лишь искренне ненавидеть. Он был одинок. Друзья, те люди, с которыми он общался еще тогда, все они уже давно истлели в земле…порою, ему казалось, что их никогда и не существовало.
…Собака, встав на задние лапы, положила мне на плечи лапы, и с тихим повизгиванием, выражающим бесконечную радость, начала вылизывать мое лицо. Я короткой командой отослала ее от себя на кухню.
Я подошла к единственному в доме окну, которое выходило в сад, а не во двор, всегда казавшийся мне серым и мрачным, и прислонилась лицом к холодному стеклу, по обратную строну которого стекали дождевые капли. Так как было темно, все красоты благоухающей золотой осени я увидеть не смогла. Обыкновенный осенний наряд кленов и каштанов, росших в саду, казался коричнево-серым и мрачным, навеивал тоску.
Я молча про себя улыбнулась, тихо засмеялась, вспомнив тебя вновь… Но ты в том мире, куда мне вернуться нельзя…ну или почти нельзя. А я бы хотела, о, как бы я хотела хоть на день проникнуть в ваш мир, чтобы снова увидеть тебя, почувствовать тепло твоих рук, нежность твоих поцелуев, которые всегда так согревали меня, вдыхать аромат того самого кофе, который ты пьешь каждые полчаса… Хотя бы один день, чтобы поговорить с тобой, всего 24 часа, чтобы наслаждаться твоим голосом, слушать тебя, отвечать тебе. Мне бы всего 24 часа, чтобы еще раз прогуляться с тобой по берегу такого же моря, на побережье которого сейчас стоит мой новый дом, такой же точно дом, как был у нас тобой там, в том мире…знаешь, как грустно мне одной каждый день пить в одиночестве на кухне тот самый кофе, гладить Собаку, которая когда-то клала голову на твои колени, а ты чесал ее за ухом…а сейчас Собака спит, видя сон. Быть может, это ты ей снишься?... я тоже свернулась бы у твоих ног, как Собака. Только бы ты был рядом. Хоть на день!
…“Проклятье, - подумал Человек, смотря на тусклое небо. В эту ночь не ожидалось луны, которая сегодня, именно сегодня, была так ему необходима. – Ну, появись же ты, проклятый желтый диск!”
Человек мысленно расчистил небо от облаков и прогнал своего вечного спутника туман – лишь бы луну увидеть, знать, где она сейчас, можно ли все-таки ожидать ее в эту самую ночь.
Видимо то, что он увидел, удовлетворило его, и он значительно ускорил шаг, направляясь от центра города к самой ее окраине, где находилось единственное место, подходящее ему для сегодняшней ночи…
…В этом мире редко, очень редко шли дожди. За три года их было всего с полдесятка. Один из них шел в тот самый день, когда мы с Собакой очутились здесь, в этом самом мире, где вечно светило слишком яркое солнце, было голубое слишком ясное небо, было теплое безбрежное море. Но я готова отказаться от всего этого! Лишь бы ты был рядом.
А сегодня вот шел дождь. Я всегда, с самого детства, любила, когда природа плакала. Мне казалось, что она плачет за меня, что она делит мои слезы…что ж, романтическое почитание дождя не покидало меня и сейчас… Я молча следила, как по стеклу стекают капли, сливаясь в ручейки, а те тоже стремятся вниз, сливаясь в маленькие речушки. А потом все пропадало. Шел дождь, но слез не было. Слезы…что бы они мне дали? Все равно они ничего не смогли бы изменить. Только лишние проблемы, лишние нервы. Все равно мы с тобой в разных мирах.
Собака осторожно прокралась в гостиную и улеглась у моих ног. Блаженное тепло разлилось по всему моему телу, но Собака все равно никогда не смогла бы быть тобой, хоть она, Собака, мысленно говорила со мной, понимала меня. Наверное, единственная в этом мире… В ее умных карих глазах, полных тоски как казалось мне, отражалась моя боль, моя печаль, все мое страдание и желание вновь увидеть тебя – все то, что сопровождает меня все эти три года. Но Собака молчала, она не умела говорить, не могла меня поддержать и успокоить, ободрить и согреть так, как умеешь это делать ты… Три года уже я говорила лишь со своим отражением в стекле и на лужах, с бескрайним морем, с беловато-желтоватыми барашками облаков. Здесь друзей у меня не было, да и не могло бы быть – ведь ты остался там.
…Человек торопливо шел по холодным улицам полным тумана, сопровождающего его. Так было проще – чтоб никто не увидел его, чтоб никто не интересовался им. Скрываться – вот его главная тактика в этой жизни. Скорее бы покинуть ее, скорее бы покинуть этот мир, получить дар обыкновенной человеческой смерти! Сегодня…сегодня все, быть может, получится. Только бы нашелся нужный человек. А если нет….то еще 10 лет скитаний, еще 10 лет мучений и постоянного навязчивого желания, чтобы все это как можно скорее прекратилось.
Среди тумана показался старый, давно не золоченый купол церквушки, которая и сама явно нуждалась в капитальном ремонте. Человек ускорил шаг, почти что перешел на бег. Черный плащ-мантия развевался за ним подобно флагу пиратского судна. При движении Человек широко размахивал руками, будто это бы были его крылья, крылья огромной черной вороны, случайно ставшей человеком. Даже большим…
Вот он и на месте. Знакомый ему пейзаж покорял своей простотой и жутковатой серостью красок. Даже разбитое за церквушкой темное кладбище не наводило такого ужаса, как то, что тени, падающие от здания и растущих чуть поодаль деревьев складывались в правильную пентаграмму, перевернутую, если стоять лицом к алтарю церкви. Но пока что теней не было, луны, от которой они бы могли появиться, тоже не было. Пока что не было.
Человек усмехнулся. Он знал много больше, чем нам суждено познать за нашу коротенькую жизнь...
“Будет сегодня луна, будет. И взойдет она ровно там, где мне надо. Это свершится! И я умру. И спасу из того мира одну овцу из этого блеющего стада людей. Надеюсь, не самую паршивую”.
По земле поползла первая тень. Небо медленно расчищалось, облака взаимно вскрывали друг друга, выгоняли. А потом и вовсе рассеивались. На темном небе проступал блеклый диск луны.
“Великолепно” - подумал Человек. Его возможности вновь проявили себя. Он мог, он умел предвидеть. Сегодня это ему пригодилось, как он надеялся, в последний раз...
…Внезапно Собака настороженно подняла голову, повела носом и пытливо посмотрела на меня, будто спрашивая: “Неужели, не чувствуешь?” Чувствовать то я тогда чувствовала, но вот только ты ли самое, о чем хотела сказать мне Собака? Я чувствовала то, что мне уже было привычно, да и, пожалуй, слышала, как надо мною смеется Время, всегда почему-то меня не любившее. Сегодня меня переполняло желание вновь быть с тобой…только не в этом, а в том, пока недоступном мире.
Что было дальше, я не помню, помню лишь, что было очень, очень больно, потом мне показалось, что меня разорвало на тысячи кусочков, потом они вновь собрались вместе. Последней присоединилась ко всему этому моя страдальческая душа...
…Человек стоял в центре уже явно оформившейся из теней пентаграммы, вознеся руки к небу, подняв наверх голову так и покрытую капюшоном. Это придавало ему еще большее сходство с большим мудрым вороном.
Лунный диск уже почти совсем очистился от облаков, последнее совсем крохотное облачко проплывало по его светлой глади. Лунный свет падал на землю, постепенно концентрируясь в центре теневой перевернутой пентаграммы.
Человек приготовился. Еще мгновение, и… И все будет так, как он давно об этом мечтал!...
…Свершилось!...
…Я упала, больно ударившись о холодную мокрую землю и расшибив коленки. Из образовавшихся ран вниз потекла теплые струйки ярко-красной крови. Но боли я уже не почувствовала, ее для меня будто бы не было. Осмотревшись вокруг себя, я с ужасом обнаружила, что нахожусь в центре переплетения теней на ровной асфальтированной площадке перед старой церковью, за оградой которой начиналось кладбище. На чистом небе сияла луна, которая в эту ночь могла бы смело потягаться с солнцем по яркости.
Но я поняла буквально в единый миг, что я уже не в том, что я уже в этом мире!
Я не знала, как долго я здесь пробуду. Час? День? Два? Вечность? Тогда это еще не имело значения…Я бежала, я торопилась к тебе по дорогам уже безлюдного городка. Я не знала, сколько смогу здесь пробыть. Я очень, очень торопилась….. Только Собаки рядом не было...
сентябрь 2008 года.
